Дороти Сэйерс - Загадочная смерть [Strong Poison] (перевод Е.И. Саломатиной)

Вот в общем-то и все, что мне удалось узнать за один день. Надеюсь, вы не будете слишком разочарованы, но я была вынуждена выслушать кучу разнообразных местных историй и сплетен, и конечно же я не могла форсировать разговор о миссис Рейберн, чтобы не вызвать подозрений.

Я дам вам знать, как только получу хоть немного свежей информации.

Искреннейше ваша

Кэтрин А. Климпсон».

Мисс Климпсон закончила письмо в уединении своей комнаты и тщательно спрятала его в просторной сумочке. Долгий опыт жизни в пансионах научил ее, что продемонстрировать конверт, адресованный даже мелкому аристократу, значит возбудить к себе совершенно ненужное любопытство. Это могло, конечно, поднять ее статус, но в данный момент мисс Климпсон вряд ли желала оказаться в свете прожекторов. Она тихо вышла и направилась к центру города.

Днем раньше она отметила, что в городе есть центральная, процветающая чайная; две растущие и соревнующиеся между собой; чайная, лучшие дни которой были уже позади, — она начала понемногу приходить в упадок; и фирменная чайная «Лайонс». На часах было половина одиннадцатого. В следующие полтора часа мисс Климпсон могла лицезреть всю ту часть населения Уиндля, которая будет наслаждаться утренним кофе.

Она опустила письмо в ящик и задумалась, откуда начать. Она была склонна оставить «Лайонс» на следующий день. Это был обычный, простой «Лайонс» без оркестра или стойки для продажи газированной воды, и мисс Климпсон подумала, что его клиентами в основном должны быть домохозяйки и служащие. Из оставшихся четырех наиболее предпочтительной была, пожалуй, центральная чайная. Она была достаточно большой, хорошо освещенной и жизнерадостной на вид, из ее дверей доносились звуки музыки. Медсестры обычно любят все большое и хорошо освещенное. Но у центральной чайной был один недостаток. Если идти со стороны дома миссис Рейберн, то сначала нужно было пройти мимо всех остальных чайных, и это делало ее неподходящей для наблюдательного поста. Удобным для этого был «Твой уютный уголок», который находился рядом с автобусной остановкой. Мисс Климпсон решила начать свою кампанию с этого места. Она выбрала столик у окна, заказала кофе и печенье и заступила на вахту.

В течение получаса она не заметила ни одной женщины в сестринской форме и заказала еще одну чашку кофе и несколько пирожных. Достаточно много людей — в основном женщин — зашли в чайную, но никто из них ни в малейшей степени не был похож на мисс Бут. В половине двенадцатого мисс Климпсон почувствовала, что если она задержится здесь еще на какое-то время, то вызовет подозрения и раздражение со стороны администрации. Она оплатила счет и вышла.

В центральной чайной было несколько больше народу, чем в «Твоем уютном уголке». Вместо прокопченных дубовых скамеек, здесь были удобные плетеные стулья, а вместо медлительных дам в расшитой льняной одежде, — проворные официантки. Мисс Климпсон заказала еще одну чашку кофе и булочку с маслом. Возле окон свободных мест не было, но она нашла столик рядом с оркестром, откуда могла видеть весь зал. В дверях появилось развевающееся темно-синее покрывало, и сердце мисс Климпсон взволнованно забилось, но выяснилось, что покрывало принадлежит крепкой молодой женщине с двумя детьми и коляской, и надежда снова улетучилась. К двенадцати часам мисс Климпсон решила, что в центральной чайной она тоже вытащила пустую карту.

Ее последний визит был нанесен в «Восточную» — заведение, исключительно плохо приспособленное для шпионажа. Эта чайная состояла из трех очень маленьких комнаток неправильной формы, тускло освещенных сороковаттными лампочками в японских светильниках, причем комнаты казались еще более темными из-за обилия бамбуковых штор и драпировок. Мисс Климпсон с присущей ей любознательностью заглянула во все укромные уголки, потревожив при этом несколько флиртующих парочек, прежде чем вернулась к своему столу и принялась за четвертую чашку кофе. Наступила половина первого, но мисс Бут так и не появилась. «Она уже не придет, — подумала мисс Климпсон. — Она должна уже возвращаться, чтобы накормить свою пациентку обедом».

Она вернулась в «Хиллсайд-Вью», где без всякого аппетита съела кусочек жареной бараньей отбивной.

В половине четвертого мисс Климпсон снова вышла в город, чтобы на этот раз предаться чайной оргии. Она охватила и «Лайонс», и четвертую чайную, постепенно продвигаясь с дальнего конца города по направлению к автобусной остановке. И в тот момент, когда она боролась уже с пятым чаем, сидя у окна в «Твоем уютном уголке», на тротуаре ее внимание привлекла спешащая фигура. На город опускался зимний вечер, уличное освещение не было ярким, но она отчетливо разглядела, как по ближнему тротуару прошла полноватая медсестра средних лет в сером пальто и черном покрывале на голове. Изогнув шею, мисс Климпсон увидела, как та, совершив энергичную пробежку, забралась в стоящий на углу автобус и исчезла в направлении «Фишерменс-Армс».

«Какая досада, — подумала мисс Климпсон, когда автобус ушел. — Где же я ее пропустила? А может быть, она пила чай у кого-нибудь в гостях? Что ж, боюсь, этот день тоже прошел впустую. А я совершенно полна чаем!»'

Очень удачно, что Господь наделил мисс Климпсон здоровым пищеварением, потому что на следующее утро все представление повторилось. Конечно, было весьма вероятно, что мисс Бут выходила в город только два или три раза в неделю или же что она выбиралась только после обеда, но мисс Климпсон решила не полагаться на случай. Она была уверена, что, как минимум, надо следить за автобусной остановкой. На этот раз она заняла свой пост у окна «Твоего уютного уголка» в одиннадцать часов и ждала до двенадцати. Ничего не произошло, и она ушла домой.

После обеда в три часа она снова была здесь. К этому времени официантка уже стала узнавать ее и выказывать некоторое удивление ее приходам и уходам. Мисс Климпсон пояснила, что ей нравится смотреть из окна на идущих людей, и сказала несколько хвалебных слов по адресу кафе и обслуживания. Она восхитилась оригинальной старой гостиницей, стоявшей напротив кафе, и заявила, что собирается сделать несколько ее набросков.

— О да, — сказала девушка. — Сюда многие художники за этим приезжают.

Ее слова подали мисс Климпсон блестящую идею, и на следующее утро она принесла с собой карандаш и альбом для этюдов.

В результате некоей мелочной коварности жизни только она заказала кофе, открыла альбом и начала набрасывать в нем контуры гостиницы, как подошел автобус и из него вышла полная медсестра в черно-серой униформе. Минуя «Твой уютный уголок», она быстрым шагом прошла по противоположной стороне улицы, и покрывало развевалось у нее за спиной, подобно знамени.

У мисс Климпсон вырвался какой-то возглас, он привлек внимание официантки.

— Досада! — сказала мисс Климпсон. — Я забыла дома свой ластик. Мне придется выбежать на минутку и купить новый. Она уронила альбом на стол и поспешила к дверям.

— Я укутаю ваш кофе салфеткой, мисс. У мистера Балтила, там ниже, возле «Медведя», самые лучшие канцелярские товары.

— Спасибо, спасибо, — ответила мисс Климпсон официантке и стрелой вылетела на улицу.

Черное покрывало все еще развевалось вдали. Мисс Климпсон, задыхаясь от быстрой ходьбы, торопилась за ним по другой стороне улицы. Покрывало скрылось в аптеке. Мисс Климпсон пересекла улицу, немного не доходя аптеки, и остановилась полюбоваться детскими распашонками на витрине. Покрывало показалось на улице, в нерешительности задержалось на тротуаре и последовало мимо мисс Климпсон в обувной магазин.

«Если шнурки, то это быстро, — подумала мисс Климпсон, — но если она начнет мерить обувь, это может занять все утро». Она тихонько прошла мимо дверей. К счастью, как раз в этот момент выходил покупатель, и мисс Климпсон увидела, что черное покрывало исчезло в одном из внутренних помещений магазина. Она вошла. В холле напротив стоял прилавок со всякой всячиной, а на дверях, за которыми исчезла мисс Бут, была надпись: «Женская обувь».

Покупая пару коричневых шелковых шнурков, мисс Климпсон мучительно спорила с собой. Последовать ли ей за мисс Бут и ухватиться за эту возможность? Примерка туфель — дело непростое. Клиент в течение долгого времени беспомощно сидит в кресле, пока продавец карабкается вверх-вниз по лестницам, нагруженный картонными коробками. И завязать разговор с человеком, который меряет туфли, сравнительно легко. Но есть тут одна загвоздка. Чтобы оправдать свое пребывание в магазине, ты тоже должен примерять обувь. И что же происходит? Продавец делает вас абсолютно беспомощным, оставляя в одной туфле и куда-то исчезая. А если тем временем ваша собеседница сделала покупку и вышла из магазина? Вам что, прыгать за ней на одной ноге, как сумасшедшей? Или торопливо натянуть свои ботинки и с незавязанными шнурками выбежать на улицу, пробормотав что-то неразборчивое о забытом свидании? А если — что еще хуже — вы находитесь в «некомплектном» состоянии и у вас на одной ноге ваша туфля, а на другой — магазинная? Какое это произведет впечатление, если вы внезапно броситесь прочь с товаром на ноге, который вы не оплатили? Не превратится ли очень быстро преследователь в преследуемого?